Ты пыталась стать жестокой, Стать холодной, словно лед... ©
И все-таки мне жизненно необходимо место, где я смогу писать что-нибудь эдакое...
Тишину нарушало лишь размеренное клацанье клавиатуры. Рождавшиеся на мониторе строчки с завидной периодичностью безжалостно отправлялись в небытие…
И снова легкие прикосновения тонких, но сильных пальцев к шероховатой поверхности, и черные узоры букв ползут по белому фону экрана, рождая причудливую вязь слов…
И снова безжалостная рука автора нажатием одной клавиши уничтожает только родившееся произведение искусства.
Не получается! Ну, не получается писать, твою мать! Он раздраженно отбросил бесполезный ноутбук в сторону, тихо и хрипло рыча сквозь сжатые белые зубы. Закрыл рукой лицо.
Вот не выходит. Совсем. А все почему? Потому что мысли не о том.
Только рисовать получается. И то изредка…
Взгляд синих глаз, полыхавших бешенством, метнулся из одного полутемного угла комнаты в другой. Спокойно, тихо, пусто…
Пустота…
Эта пустота носила какой-то иной оттенок, нежели просто пустота комнаты или, скажем, холодильника.
Это была тупая пустота из серии «где ж его носит?..»
Этот оборотень был, порой, невыносим… Ну вот, его мысли снова вернулись к… Только их прогонишь, а они опять за свое…
Он прошелся пару раз по периметру комнаты. Потом из угла в угол. На кухню.
Не помогло.
Черт возьми, да где эта сволочь, когда его так хочется увидеть, коснуться… Да и просто… хочется…
И снова глухое рычание, преисполненное бешенства.
Смешно.
Какие мысли! Какие эмоции. И все – в молоко. Набор мыслей, которые так и останутся при нем. А когда этот… когда он появится, он снова будет собой.
Будет язвить, дразнить, издеваясь, будто бы делая одолжение, скрывая глубоко-глубоко все то, что таится в душе на самом деле…
Тишину нарушало лишь размеренное клацанье клавиатуры. Рождавшиеся на мониторе строчки с завидной периодичностью безжалостно отправлялись в небытие…
И снова легкие прикосновения тонких, но сильных пальцев к шероховатой поверхности, и черные узоры букв ползут по белому фону экрана, рождая причудливую вязь слов…
И снова безжалостная рука автора нажатием одной клавиши уничтожает только родившееся произведение искусства.
Не получается! Ну, не получается писать, твою мать! Он раздраженно отбросил бесполезный ноутбук в сторону, тихо и хрипло рыча сквозь сжатые белые зубы. Закрыл рукой лицо.
Вот не выходит. Совсем. А все почему? Потому что мысли не о том.
Только рисовать получается. И то изредка…
Взгляд синих глаз, полыхавших бешенством, метнулся из одного полутемного угла комнаты в другой. Спокойно, тихо, пусто…
Пустота…
Эта пустота носила какой-то иной оттенок, нежели просто пустота комнаты или, скажем, холодильника.
Это была тупая пустота из серии «где ж его носит?..»
Этот оборотень был, порой, невыносим… Ну вот, его мысли снова вернулись к… Только их прогонишь, а они опять за свое…
Он прошелся пару раз по периметру комнаты. Потом из угла в угол. На кухню.
Не помогло.
Черт возьми, да где эта сволочь, когда его так хочется увидеть, коснуться… Да и просто… хочется…
И снова глухое рычание, преисполненное бешенства.
Смешно.
Какие мысли! Какие эмоции. И все – в молоко. Набор мыслей, которые так и останутся при нем. А когда этот… когда он появится, он снова будет собой.
Будет язвить, дразнить, издеваясь, будто бы делая одолжение, скрывая глубоко-глубоко все то, что таится в душе на самом деле…